"Не имей сто рублей, а имей сто друзей" - именно этой народной мудрости последовательно следовал Валентин Катаев, а в итоге, на склоне лет, написал книгу "Алмазный мой венец". Как легко догадается читатель, украшением сей диадемы являются гении, с которыми автор бухал и ходил к шармутам.
В советское время о личной жизни творцов были принято писать в стиле викторианских романов - где все такие благородные, выражаются исключительно на "Вы" и пьют только "Баржоми". Поэтому Катаеву пришлось поверхностно зашифровать персонажи кличками "королевич", "Комондор", "брат", "штабс-капитан" и т.д. Лишь одного запрещенного Гумилева автор поминает по фамилии чуть ли не в каждой главе.
Чтобы прочитать по пьяного Есенина собиравшегося бить морду Зинаиде Райх, позднесоветские читатели говорят выстраивались в очереди, ходили слухи, что книга полна ТАЙНЫХ СМЫСЛОВ, а по мне все это напомнило самолюбование успешного советского писателя. "Я читаю лекцию в Сорбонне. Я путешествую по Сицилии. Я в Париже. А это все гении с которым я тусовался. Они все умерил, а я мне студентки цветы в Милане дарят".
Кстати, дался им этот Париж. В мире, что других симпатичных городов нет? В Висбаден съездите (Ах ну да, карантин!).
Ну конечно, какие то литературные анекдоты и истории интересны и могут быть полезны. Я вот забыл, что у Остапа Бендера был реальный прототип, и даже не жулик, а работник угрозыска. Очень интересно описание визита Катаева к опальному Зощенко, который замучили ленинградцы толпами стекавшиеся посочувствовать гонимому писатели. Лопух этот Жданов все таки. Вот обвинил бы Зощенко в херасменте, так народ бы от него на другую сторону улицы бы переходил. И от жены его Ахматовой тоже*.
* В народе не очень поняли постановление о журналах "Звезда" и "Ленинград", но в итоге решили, что во всем виноват Зощенко как мужик, а жена его Ахматова пострадала за компанию.