Капитан Алатристе не одобряет эту картинку
Нидерланды накануне революции
Могущество дома Габсбургов в Европе покоилось на трех китах – Испании, Нидерландах и Италии. Это были самые богатые и экономически развитые страны входившие в состав государсва Карла V, а затем и Филиппа II. Но вместе с богатством, эти провинции доставляли своим провителям немало хлопот и забот. Италия была объектом притязаний со стороны королей Франции и за обладаниея ею шла жестокая война. Испания и Нидерланды имевшие древние традиции самоуправления и вольности стремились оговорить свое подчинение императорской власти множеством условий и крайне болезнено реагировали на ущемление своих прав. Уроженец Нидерландов Карл V был не популярен в Испании и ему пришлось долго подавлять сопротивление испанских городов и сословий прежде чем те признали его власть. В качестве уступки испанцам, он позволил воспитать своего сына и наследника, Филиппа в Кастилии в испанском духе. Но новый король уже пришелся не по вкусу жителям Нидерландов.
Когда мы говорим о Нидерландах в 16 веке, мы подразумеваем 17 провинций на территории нынешней Голландии, Бельгии, Люксембурга и Франции. Это была самая густонаселенная страна Европы, часть распавшегося герцогства Бургундского. На ее территории находилось более 300 городов и около 6500 деревень. Управление провинциями осуществлял штатгельтер (наместник) императора, а позднее короля испании. При нем действовали советы – государственный, тайный и финансовый. Кроме того в Нидерландах были сильны и влиятельны сословные представительские институты – Генеральные штаты. Кроме всенедерландских Генеральных штатов, свои местные генеральные штаты имелись в каждой провинции.
Нидерланды издавно славились богатыми городами и влиятельным купечеством. Двумя крупнейшими торговыми центрами были порт Амстердам на севере и Антверптен на юге страны. Своим повелителям эти провинции приносили колосальные доходы. Только в 1552 г. император Карл V получил с них 6692 тыс. ливров. В период Ренесанса эти земли стали к тому же и важнейшим европейским культурным центром. Нидерлнады имели и исключительную геополитическую важность. Это был естественный плацдарм, контролируя который можно было угрожать Германии, Франции и Англии.
Не все регионы страны были развиты равномерно. Северные и некоторые центральные провинции страны – Фландрия, Брабант, Голландия и Зеландия были важными мануфактурынми центрами с большим процентом исконно свободных крестьян землевладельцев. Юго-западные земли Артуа, Люксембург, Намюр, Гельдерн были по приимуществу аграрными райнами, где земля еще принадлежала феодалам.
Вхождение в составл империи Карла V было выгодно зажиточным купцам, владельцам мануфактур и судовладельцам. Они смогли взять в свои руки практически всю торговлю империи с заморскими колониями. Нидерландские купцы процветали в Германии и в Испании. С другой стороны городская беднота и крестьяне стали жертвами этой «глобализации 16 в.» получая от нее только налоговый гнет и невиданый рост цен на основные товары. Недовольство бедноты вылилось в распостранение в Нидерландах радикального протестантизма, прежде всего анабаптизма. Восстания анабаптистов были подавлены в 1534-1535 г. Постепенно это учение было вытесенено кальвинизмом, более приемлемым для зажиточных классов, ведь оно утверждало, что «желать быть бедным равносильно желать быть больным». По словам одного из инкцвизиторов, приморские города страны были полны еретиками, которые собирались с оружием в руках чтобы послушать своих проповедников. Наместница страны, сводная сестра Филиппа II Маргарита Пармская, видела в этих собраниях «величайшее потрясение общественного спокойствия».
Противоречия нарастают
Политика Филиппа II в Нидерландах сводилась к трем основным принципам – укреплению королевской власти, усилению фискального гнета и борьбе с оппозицией в лице еретиков. Для этого в страну были введены испанские войска, епископам были предоставлены инквизиторские полномочия, а выпущенные еще Карлом V законы против еретиков – «плакаты» стали притворятся в жизнь по всей строгости. За реализацию это политики отвечал советник Маргариты Пармской епископ Антуан Гранвелла Будучи уроженцем провинции Франш-Контэ советник говорил: «Я довольствуюсь тем, что живу с моим повелителем в добрых отношениях. Я настолько же не фламандец, как и не итальянец: я космополит, и мой символ веры состоит в том, чтобы заботиться о преуспеянии моих собственных дел и заниматься делами моего повелителя и народа в той мере, в какой это требуется, но не более».
Но еще большее недовльство чем бесчинства администрации вызвала экономическая политика испанского короля. Государственное банкроство объявленное Филиппом II в 1557 г. разорило многих нидерландских банкиров, бывших кредиторами испанской короны. В 1560 г. был введен налог на вывоз испанской шерсти, что ударило по нидерландским суконым мануфктуром. Ввоз шерти в страну сразу же сократился с 40 тыс. до 25 тыс. кип в год. Войны короля с соседними странами, особенно с Англией подрывали морскую торговлю провинций.
Дворяне и буржуазия Нидерландов были готовы оказать королю требуемую им финансовую помошь, но в замен потребовали политических привелегий и восстановления былых «брабантских вольностей». (на поля- Брабант крупная провинция на юге страны, по имене которой в 16-17 вв. часто называли Нидерланды или Юг Нидерлановд) В ряде вопросов королевская власть была готова пойти на встречу оппозиции. Непопулярный советник Гранвелла был смешен, а испанские войска были выведены из страны. Но изминение фискальной политики не входило в планы Филиппа II. В условиях непрекращающихся войн он просто не имел другого выхода, кроме дальнейшего закручивания налогового пресса. Король так же не был готов идти на компромисс в вопросах борьбы с ересью. Поэтому недовольство продолжало распостраняться по стране.
В 1565 г. дворянская оппозиця создала союз под названием «Соглашение» или «Компромисс». В 5 апреля 1565 г. делегация из 300 нидерландских дворян возглавляемая принцем Вильгельмом Оранским, графом Эгмонтом и адмиралом Горном вручила Маргарите Пармской петицию. В ней содержалась просьба соблюдать старинные вольности края и смягчить гонения против еретиков. Во время этой церемонии, один из испанских придворных ехидной заметил наместнице по поводу просителей «Не обращайте на них внимание Ваше Высочество, это только нищие («гёзы»)». Ситуация зеркально напомнила события сороколетней давности, когда фламандские дворяне из свиты Карла V насмехались над испанскими обычиями. Результат этих насмешек тоже оказался похожим. Имя «гез» стало нарицательным самонозванием противников королевской власти в Нидерландах.
Восстание иконоборцев
Отказ в удовлетворение требований сословий вызвало вооруженное восстание радикального крыла кальвинистов, летом 1566 г. Оно приняло форму иконоборчества. Течение нескольких недель восставшие подстрекаемые фанатичеыми протестантскими пропведниками крушили «идолы» - жгли церкви и иконы, разбивали статуи. Движение иконоборцев охватило 12 из 17 провинций страны. По всей стране было разгромлен 5500 церквей и монастрыей. В некоторых городах народ освобождал еретиков и сжигал на кострах привелегии церквей и монастырей. Испанские власти устрашились размахом движения и 23 августа 1566 г. Маргарита Пармская объявила об отмене инквизиции, допущения кальвинистких богослужений в специально отведеных для этого местах, смягчение «плакатов» против еретиков. Но восстание иконоборцев устрашило не только наместницу, но и правящие классы. Дворянство и кальвинисткие консистории отреклись от участия в этом выступление, которое якобы проходило восстания без их ведома. Более того нидерландское купечество и дворянство приняло активное участие в подавление мятежа. К весне 1567 г. последние очагии кальвнисткого восстания в Антверпене и Валансьене были подавлены.
Диктатура Альбы
Умеренная политика Маргариты Пармской не нашла поддержки в Мадриде. Король Филипп II всегда был сторонником жесткой политической линии – так он действовали и в Арагоне, и по отношению к морискам. Нидерландские еретики не должны были быть исключением. На компромисы он готов был идти только если у него не было денег для выплаты солдатам или если солдаты требовались в других «горячих точках» империи. В 1567 г. в Нидерландах для «наведения порядка» высадилась отборная десятитысячная испанская армия под командованием доверенного лица короля –Ферна́ндо А́львареса де Толе́до третьего герцога Альбы (1508-1582 гг).
Армия Альбы
Французский дворянин и писатель Пьер де Брантом в 1566 г. узнав, что войска Альбы идут через Лотарингию во Фландрию спецально отправился туда в почтовой карете, чтобы посмотреть на поход «этой славной армии храбрых и доблестных солдат... все они бывалые и закаленные в боях и так прекрасно одеты и экипированы, что их можно принять не за солдат, а за офицеров... и даже можно сказать, что это были принцы – столь они были надменные и столь высокомерно и грациозной маршировали».
Тысячи хорошо осведомленных людей еще до его появления бежали из страны. Это была суровая фигура. Альба считался одним из самых лучших европейских полководцев, в течение многих лет он был сподвижником императора Карла V. По словам немецкого историка Леопольда Ранке у Альбы была аристократическая наклонность помогать деспотизму если тот не касался его самого. Филипп II относился к этому гордому аристократу с некоторым недоверием, ведь однажды когда его спросили в присутсвие короля отношение возможности завоевания Португалии, герцог Альба ответил - «А где же тогда наши дети будут спасаться бегством от короля?» [Учитывая судьбу Сноудена, старичок то глубоко копнул! Если всюду будет "демократия", то где мы от нее будем спасаться?- Г.А.] Впрочем, герцог до самой своей смертью был верным слугой Филиппа, точно выполнявшим его распоряжения.
Филипп писал Альбе, что он намерен «не выкорчевать, а только отчистить виноградник». Но жестокий герцог отнесся к распоряжению своего повелителя творчески. Испанские гарнизоны расположились во всех крупных городах страны и приступили к постройке цитаделей из которых предполагалось подавлять возмущения горожан. Альба обрушил репрессии на богатых горожан, что влекло за собой конфискацию их имущества. Всех жителей Нидерландов жестокий герцог называл «недосоженными». Для борьбы с непокорными был создан Совет по делам беспорядков, который нидерландцы называли «кровавым советом». С 1567 по 1573 г. Совет по делам беспорядков осудил 12302 человека, из которых 1105 были приговорены к смертной казни или изгнанию из страны. 9 сентября 1567 г. были арестованы графы Эдмон и адмирал Гор. Альба считал, что главная угроза для спокойствия страны исходит как раз от оппозиции аристократов. Вильгельм Оранский и его брат Людвиг так же получили приглашение на суд, но не желая испытывать судьбу бежали из страны. Собрав в Германии наемную армию весной 1568 г. они вторглись в Нидерланды. Так началась война за независимость этой страны.
Вильгельм Оранский «Молчаливый» (1533-1584 гг)
Принц Оранский не был уроженцем Нидерландов. Его отце был князем Нассау. Всю жизнь Вильгельм Оранский подчеркивал свое германское происхождение и статус имперского князя. Несмотря на то, что его семья была протестанской, молодой Вильгельм пользовался благосклоностью императора Карла V и был воспитан как католик в его окружение. После того как Карл в 1555 г. передал управление Нидерландами своему сыну Филиппу, Вильгельм Оранский был назначен последним, губернатором нескольких провинций. Постепенно он возглавил аристократическую оппозицию своему повелителу. Принц расчитывал со временем стать курфюрстом брабантским или голландским. Так потерпев поражение в компании 1568—1569 гг., Вильгельм Оранский начал переговоры с Францией и Англией. В обмен за «помощь» Франции были обещаны провинции Геннегау, Артуа и Фландрия. Англии должна была получить Голландию и Зеландию. Принцу же оставался Брабант и некоторые другие провинции с титулом имперского курфюрста брабантского. Веротерпимость Вильгельма распостранялась в основном на католиков и лютеран. Анабаптистов и другие народные течения реформации он искрене ненавидел. Вильгельм Оранский не был ни великим полководцем, ни выдающимся политиком, но он стал удобной фигурой для объединения знати и буржуазии Нидерландов в борьбе против испанского владычества.
На Вильгельма Оранского испанцами было организовано несколько покушений и одно из них достигло успеха. 10 июля 1584 г. фанатичный католик Бальтазар Жерар застрелил Молчаливого в собственном доме в Делфте.
В ответ на действия братьев Оранских герцог Альба распорядился предать смерти Эдмона, Гора и еще нескольких знатных дворян на рыночной площади Брюсселя. После этого герцог повел своих ветеранов на войска оранжистов (сторонников Оранской династии) и разбил их в несколкьих сражениях. За поражением войск Вильгельма и Людовика последовала новая волна репрессей. Сумма конфискованого имущество достигла 30 миллионов таллеров, тысячи людей опасаясь преследований бежали за границу, торговля и промышленость были парализованы. На Нидерланды были возложенны новые финансовые повинности. Генеральные штаты в Брюсселе в марте 1569 г. были вынуждены дать своё согласие на введение сбора в 1 процента со всего движимого и недвижимого имущества, 5 % с продажи земельной собственности и 10 % с цены любого проданного товара. Это была знаменитая «алькабала», налог которой успешно вогнал в гроб экономику Испании. С большим трудом Генеральные штаты убедили отсрочить взымание «алькабалы» до 1571 г. Однопроцентный налог все же был взыскан и принес в казну 3300 тыс. флоринов. Разорительная для страны фискальная политика герцога Альбы (поддерживаемого Филиппом II) побудила новых недовольных выступить против короля с оружием в руках.
Основная тяжесть борьбы легла не на регулярные войска немецких наемников, французских протестанов и англиских союзников, которые мобилизовывал Вильгельм Оранский, а на отряды партизан- «гезов» и горожан закрывавших ворота перед испанскими отрядами. Гезы были «лесными» и «морскими». Лесные гезы были партизанами таившимися в лесах и нападавшими на небольшие испанские части и обозы. Морские гезы были корсарами, из числа жителей прибрежных селений. На легких судах они атаковали испанские корабли. Поскольку в восставших провинциях лесов было немного, зато моря хватало в избытке наибольших успехов достигли как раз морские гезы. Базировались корабли гезов в портах Англии.
Исход борьбы казалось был предопределен с самого начала. В 1574 г. на стороне Вильгельма Оранского было около 20 небольших городов с общим населеним 75 тыс. человек. Даже Амстердам до 1578 г. сохранял верность королю Испании. Даже позднее, в 1617 г. голландский публицист К. Р. Хоофт писало, что «По стравнению с королем Испании мы были как мышь по сравнению со слоном». Проблема испанцев заключалась в том, что для «умиротворения» страны им приходилась постоянно держать в Нидерландах многотысячный воинский контигент, что ложилось тяжейлшим бременем на казну королевства.
Из примера восстания испанских «коммунарос», крестьянской войны в Германии и гражданской войны во Франции можно заключить, что в борьбе союзов городов и королевской власти, последняя неизменно выходила победетельнцей. Причина тому заключалась в неизмеримом превосходстве ресурсов монархии 16 века, над силами королей средневековья. Немаловажную роль сыграла и революция в военном деле сделавшая некогда неприступные средневековые города уязивимыми от артиллерийского огня и передовых методов осады. Единственным исключением в этом перечне неудачных восстаний были Нидерланды. Почему же голландцы преуспели там, где других постигла неудача? Большинство восставших городов даже не были крупными торговыми центрами. В пользу повстанцев было существование в их рядах революционной идеологии – кальвинизма и удачное географическое расположение. Прижатые к морскому побережью они могли практически бесприпятсвено получасть снабжение из вне. На суше система каналов и затопляемых территорий служили серъезным припятсвием для любой армии вторгнувшейся из вне. К тому же голландцы имели репутацию лучших фортофикаторов Европы. Их укрепления в сочетание с природными условиями действительно становились непреодалимым препятсвием даже для армии снабженной артиллерией. Так в 1572 г. горожане Лейдена осажденные испанцами пошли на крайнюю меру – они открыли шлюзы огораживавшие город от моря. Лейден был затоплен, но море «смыло» и лагерь испанских солдат осаждавших город.
В 1572 г. повстанцами был достигнут первый крупный успех. Флот «морских гезов» взял порт Бриль (сегодня Брилле) на острове в устье Рейна. На эту дерзкую акцию повстанецев подтолкнуло отчаяние, поскольку указом королевы Елизаветы, уступившей испанскому дипломатическому давлению, они были лишены морских баз в Англии. Этот успех стал сигналом к массовому восстанию на севере страны где уже год действовало новое разорительное налогооблажение. Про-испанские магистраты разгонялись, изменники выводились под корень, а монахи и католические священники изгонялись прочь. Вскоре вся Зеландия и Голландия (за исключением Амстердамам) оказались под контролем морских и лесных гезов. Эти районы были защищены от вторжений с суши рукавами дельт Рейна, Мааса и Шельды. Представители этих земель собрались в городе Дордрехте в 1572 году и признали Вильгельма Оранского своим правителем – статхаудером. Сам принц Оранский отнясся к этому восстанию равнодушно. Хронист Гуго Гроций писал, что Вильгельм «...узнав об этом народном движении, не проявил никакого удовольствия. Наоборот, он жаловался, что эти небольшие успехи помешают главному мероприятию, которое он готовил». Лишь после очередного поряжения от войск Альбы Вильгельм пересмотрел свои взгляды и выехал на север. Правда в качестве статхаудера «Молчаливый» больше был занят не борьбой с испанцами, а усилением своей личной власти опираясь на дворянство и кальвинситкие консистории, что серъезно беспокоило призвавшую его купеческую олигархию.
К «бунту мужиков» принебрежительно отнесся и герцог Альба сказавший о нем, что «это не важно». Лишь после того как города стали один за другим открывать ворота перед повстанцами герцог изменил свое мнение. В 1573 г. испанские войска начали наступление на север. Но вскоре оно захлебнулось. Разгневаный Филипп II, которому Альба надоел своими просьбами денег и подкреплений, снял герцога с его поста и заменил его губернатором Нидерландов Луисом Рекезенсом. Последний пытался проводить политику умиротворения. До своей внезапной смерти в 1576 г. Рекезенс отменил «алькабалу», распустил Совет по делам о мятежах и объявил амнистию. Но его запаздалые действия уже на могли стабилизировать ситуацию. Давно не получавшие жалование и уставшие от долгой войны испанские солдаты взбунтовались и пошли на юг, грабя все на своем пути. Некоторые из них заперлись в городских цитаделях и из них наводили ужас на окрестности, хуже всяких разбойниках. 4 ноября 1576 г. ими был разорен богатейший Антверптен, давно манивший наемников возможностью поживы. Множество домов было сожжено, а бюргеры подверглись страшным насилиям. Неспособность испанских властей и офицеров унять разбушевавшуюся солдатню вызвало череду восстаний и в наиболее лояльных короне аграрных провинциях юга.
Революция и контрреволюция на юге
К 1576 г. испанское присутсвие во Фландрии сократилось до нескольких запертых в городских цитаделях гарнизонах. Усилиями принца Оранского в октябре 1576 г. в Генте были созваны Генеральные штаты всех 17 провинций. На них Вильгельм Оранский был провозглашен правителем страны, хотя верховная власть Филиппа II все еще признавалась. Генеральные штаты так же проголосовали за вывод иностранных войск, отмену гонений на еретиков и либерлизацию форм правления. Подписаный на основе этих положений документ получил название «Гентского умиротворения».
Новый испанский наместник дон Хуан Австрийский (на поля – Из за своих любовных похождений Дон Хуан послужил прототипом бессмертного Дон Жуана. В секретной инструкции данной ему Филиппом II, дон Хуану запрещалось во избежание политических осложнений не соблазнять хотя бы жен придворных сановников) первоначально признал пункты предложенные Генеральными штатами и даже подписал на их основе «Вечный эдикт». Но затев собрав силы он начал новое наступление и захватил первоклассную крепость Намюр.
Испаснкое наступление вызвало жестокеи социальные столкновения в городах южных провинций Фландрии. В Брюсселе, Генте и многих других городах возникли радикальные «комитеты 18» или просто «18», как называли их в народе. Они отстранили от власти городских патрициев, взяли в свои руки снабжение городов продовольствием и обеспечение общественного порядка. Зажиточные горожане были обложены налогами, средства от продажи имущества церкви направлялись на помошь беднякам, агенты испанцев подвергались суду и казни. Офицальной религией городов где правили «18» провозглашался кальвинизм. Горожане Гента отказались платить налоги Генеральным штатам обосновава это тем, что те не эффективно борются с испанцами.
Но в скоро города юга оказались вовлечены в бесконенчное противостояние всех против всех. Городской плебес, сторонники принца Оранского, дворянство, городские верхи интриговали друг против друга, заключая тактические союзы. На первых порах в установление контроля над югом преуспели оранжисты. В сентябре 1577 г. Вильгельм Оранский торжественно въехал в Брюссель. Но вскоре почувствовав свое бессилие перед лицом бушевавших социальных конфликтов, принц был вынужден для сохранения контроля над южными провинциями обратится к внешним силам. В 1578 г. с согласия «Молчаливого» и Генеральных штатов на юг были введены английские и французские войска «для защиты страны от тирании дон Хуана». Это стало роковой ошибкой. Едва перейдя границу Нидерландов «наемники не думали более ни отношение каком повиновение и подчинение своим военоначальникам. Они ... совершали всякого рода злодеяния, грабили, убивали и насиловали женищин на глазах их мужей и девушек всех возростов на глазах их родителей, вымоглаи невероятными пытками у большого числа крестьян выкуп за жизнь». Крестьянское население южных провинций востало и создав отряды самообороны стало истреблять непрошеных союзников и за компанию с ними солдат Генеральных штатов.
В этой ситуации дворянство и духовенство юга сочло, что власть испанцев предпочтительней начавшейся анархии и осенью 1578 г. подняло мятеж в провиницях Геннегау и Артуа. 6 января 1579 г. эти земли заключили Аррасскую унию по которой они признали власть короля Филиппа II и господство католической церкви в обмен на гарантии внутренней автономии и соблюдения гражданских прав. В конечном выборе юга сыграл свою роль и экономический фактор. Текстильные мануфактура Антверптена зависили от поставок испанской шерсти. Это соглашение было поддержано очередным королевским наместником короля Александром Фарнезе, сменившему умершего дон Хуана Австрийского.
В ответ на Аррасскую унию семь провинций расположенных к северу от Рейна 23 января 1579 г. подписали Утрехтскую унию в которой выразили свое стремление бороться за политическую независимость и свободу вероисповедния. В страну был приглашен брат короля Франции Генриха III Франциск Анжуйский, которому был обещан титул герцога Брабантского. Это было прямое покушение на права испанского суверена и в 1580 г. Филипп II объявил Вильгельма Оранского вне закона. За его голову была назначена награда. В свою очередь, Генеральные штаты семи северных провинций объявили Филиппа II низложеным. Акт об этом был подписан 26 июля 1581 г.
Герцог Анжуйский вступил в Нидерланды в 1582 г., но его поход сопровождали сплошные неудачи. Испанские войска под командованием Александра Фарнезе, одного из лучших полководцев того времени наносили французам и повстанцам одно поражение за другим. Города юга переходили под контроль испанцев. В 1585 г. войска Фарнезе взяли Антверптен, что означало конец революции на юге. С 1598 г. южные провинции получили статус «независимого государсва» под испанским проекторатом. Их правителем стал племянник Филиппа II австрийский эрцгерцог Альберт, женатый к тому же на дочери испанского короля Изабелее (на поля – кровосмесительные браки были свойствены испанским Габсбургам, что привело к вырождению династии в конце 17 в.) После смерти Альберта юг был превращен в провинцию - Испанские Нидерланды , управляемые чиновниками испанского короля. Новый режим не пошел стране в прок. Крестьянство было обложено жестокими налогами, церкви и монстыри получили назад конфискованое во время революции имущество. Власти и мастера ремесленых цехов ввели жесткие регламентации промышленной и торговой деятельности. На два столетия юг Нидерландов превратился в бедную и отсталую страну. В окрестностях городов бродили стаи волков. Население Гента сократилось с 120 тыс. человек в 1526 г. до 56 тыс. человек в 1660 г. В городе Граммон к концу 16 столетия осталось четверь домов и шестая часть прежднего населения. Квалифицированые мастера эмигрировали на Север, в Англию и Германию.
Извилистые пути Севера
Тем временем, избавишись от Филиппа II северные провинции (все чаще именовавшие себя Соединеными провинциями) начали искать для себя нового государя. Власть в них оказалась в руках купеческой олигархии. В 1581 г. был принят закон лишавший стрелковые гильдии и милиции (речь шла отношение вооруженном плебесе) права в решение и обсуждение городских и госудасртвенных дел. На переферию политической жизни были оттеснены и кальвинисткие консистории. Но стране требовался военный вождь и лицо представляюшиее ее на международной арене. Желающих занять этот почетный, но и опасный (особенно после убийства Вильгельма Оранского) пост было немного. Ведь объявление себя сувереном восставших провинций означало неминуемый конфликт с грозным испанским королем. Так сомнительную честь стать властелином Нидерландов отклонил французский король Генрих III. В 1586 г. наместником Соединеных провинций был провозглашен английский граф Лестер присланный королевой Елизаветой. «Королева-девственица» надеялась, что Лестер неофицально превратить Соединенные провинции в английский проекторат, но в этой миссии граф не преуспел. Все попытки Лестера расширить свое влияние окончились неудачей и привели лишь к тому, что Государственный Совет (правительство провинций), уступил свое влияние Генеральным Штатам. В 1587 г. граф Лестер после неудачной попытки метяжа отбыл в Англию, а Генеральные Штаты прекратили поиск нового суверена и взяли на себя управление страной положив таким образом начало Республике Соединенных провинций кальвинисткого вероисповедания. (на поля - само название несло в себе элемент скандала. До Вестфальского мира 1648 г. большинство правительсв Европы расматривало кальвинизм как своего рода «тоталитарную секту» находящуюся вне закона). Со временем эту страну по имени наиболее крупной из провинций стали называть Голландией.
Войну за Независимость Нидерландов (в Голландии ее называют 80-летней войной) с легкой руки историков марсистов нередко называют первой буржуазной революцией Европы. Действительно, среди требований нидерландских сословий мы находим и те, что были содержались в требованиях Англиского парламента в 1648 г. и французских генеральных штатов в 1789 г. Подчеркивалось право народа уплачивать только те налоги, которые он одобрил своим волеизъявлением. Прекращение произвольних арестов по воле короля или по воле инквизиции подразумевало свободу личности. Право населения страны выбирать себе религию вне зависимости от воли государя несло зачатки свободы совести. В то же время между Движением в Нидерландах и позднейшими революциями были и немало отличий. Например национальная самоиндентификация жителей объединеных провинций существовало только в зачаточном состояние. Даже в 19 столетие в Голландии дискутировался вопрос – какой язык должен стать национальным. голландский или немецкий?
Но война за независимость была далека от заверешния. В 1595 армия республики под командованием сына Вильгельма Оранского, Морица, предприняла наступление на испанские позиции и заняла ряд городов. Независимость новой державы была признана врагами Испании.
В Испании война в Нидерландах в течение долгого времения пользовалась довольно значительной поддержкой со стороны дворянства и купечества. Испанские идальго расчитывали поживиться за счет военных трофеев, испанское купечество видело в суконных мануфактурах провинция рынок сбыта для испанской шерсти. Но и в Испании поддержка долгой и разорительной войны была далеко не всеобщей. Всеобщее разочарование войной выразила поговорка «воткнуть копье в землю Фландрии», как синоним невозможного. Каститльские кортесы в 1593 г. подали Филиппу II петицию о выводе испанских войск из Франции и Нидерландов едко заметив, что вместо того чтоб тратить силы и средства на спасение душ еретиков, «пусть они будут прокляты, если сами того желают». Испанский писатель и сатирик Франциско Кеведо писал «В войнах, длящихся 60 лет и более, мы заплатили жертвой 2 миллионов людей за те две жизни (графов Эгмонта и Горна – Г. А.), так как военные компании и осады превратили Нидерланды в общую могилу Европы». Число желающих вступит в ряды королевской армии для войны во Фландрии упало настолько, что вербовшикам приходилось идти на самые разные ухишрения для вербовки солдат. Так в начале 17 века некая донна была подвергнута порке, за то, что заманивала бедняков в свой дом, где запирала их в подвал и морила голодом пока они не соглашались завербоваться в роту ее любовника - офицера гвардии. Новые тенденции нашли свое выражение и в испанской литературе, где с начала 17 в. все большее распостранения приняли не героические поэмы а плутовской роман.
Все это вынудило испанское королевство в конце концов пойти на заключение в 1609 г. невгодного для себя перемирия с Соединеными провинциями. Это соглашения фактически признавала их самостоятельсность и даже право вести торговлю с заморскими испанскими владенями. Примечатльно, что Испанские Нидерланды этого права не имели. Устье Шельды было закрыто для торгового судоходства, что автоматически вело к разорению конукрента Амстердама, оставшегося в испанских руках - Антверптена.
Дано по "Аванта. История Нового Времени" Т.36