Агадир это звучит гордо. Почти как Альтаир или даже Альдебаран. Хотя в переводе с берберского его название означает просто «укрепленный чердак». Город лежит на берегу большой бухты, а на севере над ним возвышается гора с руинами крепости и антеннами сотовой связи.
Гора это собственное и есть исторический Агадир, который в начале 60-хх годов посетил полярный лис в форме землетрясения. Теперь на холме можно увидеть только несколько сохранившихся участков городских стен окружающих пустое пространство, под которым говорят до сих пор лежат ненайденные тела покойников.
К этому старому Агадиру можно проехать на такси или подняться пешком, мимо схронов где живут бомжи и бездомные работяги. Наверху вас уже будут ждать жизнерадостные туземцы, предлагающие покатушки на вонючем верблюде.
Еще на горе крупными буквами, красивой арабской вязью выложена надпись: «Аллах, Отечество, Король». В темноте эти буквы подсвечиваются, напоминая пресловутые «Мене, Текел, Фарес». В дальнейшем я обнаружил, что данный пропагандистский месседж выложен на многих склонах Марокко. Чтобы народ себя не забывал.
Предупреждая вопросы, сразу же отмечаю, что никаких следов пребывания в Агадире легендарной «Пантеры» - памятника, немецкой колонии, ресторана «У гросс-адмирала» обнаружено не было…
Новый Агадир производит в целом благоприятное впечатление, хотя ему явно не хватает романтики, заложенной в громком имени. Город почти новый и в той части, что я видел – вполне ухоженный. Аккуратные белые дома, содержащиеся в порядке дороге, тротуары, озеленение, небольшой и, кстати, бесплатный зоопарк.
Современные автобусы, много велосипедов. В целом, ничуть не хуже Афин или кого-нибудь Реховота. Это особенно заметно после Тайланда с его хаотичными и абсолютно неухоженными мегаполисами.
Текст до этого момента был написан на второй день пребывания в Агадире, а вот дополнение: В действительности Агадир состоит из трех частей. Первая часть это туристское гетто на побережье – пляжи, отели, рестораны (12 евро средний чек), обнаглевшие зазывалы (единственное куда не зазывают, это по-моему в общественные туалеты).
Вторая часть города, - построенные в 60-х административные районы, в проектирование которых принимал участие сам Ле Корбюзье. Похоже на израильские Кирьят-Срански, но вот как-то чувствуется, что главным архитектором был не какой-то Дуду Сасон.
Наконец есть напоминающие касбы районы самостроя где живут простые марокканцы – без такой излишней роскоши как тротуары, зелень, общественный транспорт и т.д.
Посередине города обширный участок отведен под шикарнейший парк, который денно и ночно охраняют полицейские и солдаты. Это королевский дворец. Такие дворцы есть во всех крупных городах, дабы государь в своих непосильных трудах на благо отечества мог остановиться в каждом мало-мальски важном населенном пункте и на месте разобраться с текущими проблемами. Фотографировать дворец запрещено.
В Альтаире огромное количество молодежи, которая тусит на пляже. Забавно, что вместо гитары тинейджеры любят зажигать с бубнами и барабанами. Еще здесь много собственно марокканских туристов, которые гуляют с семьями по приморскому променаду и питаются в МакДональдсе. Марокканки очень живописны. Кажется, что попал на выставку-показ мусульманской моды. Чего тут только не носят, от суровых черных никабов до каких-то разноцветных воздушных шалей! Зато мужчины в пиджаках или форме смотрятся, мягко скажем непрезентабельно. Эти разновидности костюма франков, мятые и плохо подогнанные висят на них как на вешалке.
По сравнению с другими жителями Средиземноморья (а Марокко все-таки часть средиземноморской культуры) марокканцы на удивление мало курят и еще у них нет этого – «лама-ма-кора!», ожесточенный жестикуляцией и привычки вести обычную беседу на повышенных тонах.
К существенным недостаткам Марокко я бы отнес ситуацию на местных дорогах. Это конечно не Камбоджа, но для настоящих джигитов правило дорожного движения это конечно условность. Проскочить светофор на красный свет или выехать на встречку для парковки тут по-видемому относится к категории молодечества. А создателей местных светофоров я бы заставил в аду переходить круглые сутки оживленную трассу, руководствуясь указаниями их творений. Стоят светофоры только на одной стороне дороги, зеленый свет в них как правило не зажигается, а если зажигается, то он все равно не препятствует движению машин…
Как и в Тунисе бросаются в глаза следы французского ига: все надписи в городе на французском, «не-быдло» читает только французские книги, менеджмент делает пометки на языке Дюма в блокнотиках. Ну и французские туристы конечно тут как тут, лопают свои круасаны.
Израильское объяснение чистоты и порядка в Марокко заключает в том, что «Весь мусор оттуда в Израиль приехал». Иврит я услышал уже на второй день пребывания в гостинице. Пара пожилых «марокаим» прибыла поностальгировать. Рассказали мне, что израильтяне довольно бойко скупают в Агадире недвижимость. На третий день я дошел до местной синагоги.
Маленькое, нечем ни примечательное, незаметное здание. У входа два полицейских. «Можно войти? – Нельзя». Страшны страдания «зимми» под мусульманским игом. Впрочем, еврейскую тему, как и вопрос французского засилья, я еще затрону в следующих постах.
На стене отеля – огромный портрет местного короля-батюшки. Волей-неволей вспомнил Тунис, где за месяц до начала арабской весны портертов Бен-Али тоже хватало. Еще одна гостиничная достопримечательность – масса инвалидов-колясочников. Никогда я не видел столь бойких безногих. Первые дни я только и делал, что хромал на отдавленные колясками пальцы. Оказывается в Агадире проходят арабские соревнования по волейболу среди инвалидов. Увеченные спортсмены с флагами «нового» Ирака, «новой» Ливии, Египта, наводят на двусмысленные размышления. Есть в этом какая-то мрачная символика.
И в завершение, о погоде. В то время как в Питере народ изнывает от жары, здесь в Африке где-то +25, тучки, ветерок, а под вечер вообще без кофты лучше не выходить.
