Римский народ
Действующие лица:
Оратор
Максим
Сергий
Оратор - … И поэтому сограждане я призываю вас поддержать Цензория Дациана, достойного мужа и будущего консула Рима! Цензорий Дациан – это бесперебойные поставки хлеба из Африки, верность богам, а главной – незабываемые трехнедельные игры, с бесплатным угощением и навесом!
Плебес -Да!Да! Да здравствует новый консул Цензорий Дациан! Да здравствует Император!
Сергий -Клянусь Юпитером, какой фарс! И это римский народ, Гракхов, Каталины …
Максим – Ну а что ты хотел? Уже сколько Олимпиад единственный толк от консулов в том, что они как-то упорядочивают наше летоисчисление. Ты же знаешь, кому принадлежит реальная власть…
Сергий - (На всякий случай, оглядываясь) – В мире не было, нет и не будет большей и прекрасней власти, чем власть императора Констанция! Однако, (понижая голос) все равно обидно… Ведь если бы люди только поняли свои интересы, как учил Зенон из Китиона, они могли бы построить государство гармонии без денег, без судов, государство где греки и варвары, мужчины и женщины жили бы в гармонии и счастье…. Если бы все римляне вышли на форум и потребовали свободы…
Максим – Если бы, если бы… Сейчас мой друг не времена Мария. Кем был римлянин тогда? - Свободным общинником. Хозяином своего надела. Легионером. А кто римляне сегодня? Пролетарии живущие от одной хлебной раздачи к другой? Или клиенты магнатов, изощряющиеся в постыдном пресмыкательстве чтобы получить несколько ассов для очередного визита в лупанар? Против кого они восстанут? Укусят ли они руку, которая их кормит? Пустое говорю…
Сергей – А чуть что, так сразу встают в позу – «Не прикасайся, я римский гражданин!». В Клоаке они граждане! Когда на стульчаке сидят и о магистратах сплетничают. А как на форум выходят, так только и ищут, кому себя продать.
Максим – А кому доверена защита отчизны? Кто из римских граждан еще помнит как держать меч? Теперь же всюду эти самые… «профессионалы». А скоро говорят в легионы только варваров нанимать и будут. Целыми племенами…
Сергий – Не говори друг. (понижая голос). Вчера купца с Понта встретил, говорят варвары опять Истр перешли. Скоро все это кончится.
Максим – Слушай, а может быть рабы? Я тут вчера на кухне с поварами толковал, так они даже про Спартака слышали, и так положительно о нем отзывались…
Сергий – Ты полегче с такими разговорами. Видишь там на горе, возвышается крест…
Максим – (нетерпеливо перебивая) Да, да, я в курсе.
Сергий – Вот, вот. Спартак, Евн. Это же заговор против города и римского народа, поджигательство. За такое по головке не погладят. Сразу же на арену, к львам отправят, звездой шоу-бизнеса сделают. Правда, ненадолго.
Максим - Да и рабство сегодня уже не то… Те кто в доме служат, шелка носят и кольца на пальцах. Иной раб поприличнее римского голодранца смотрится. Я уже не говорю про тех кто свой пекулий имеет, с собственными рабами. Вот ты Флора знаешь? Управляющего у Флавиев? Так он себе виллу на Капри купил. «Серфиной» назвал. Да и простые рабы живут неплохо. На остров Эскулапа уже никого не высылают, убийства рабов запретил еще Адриан, запродаться в гладиаторы мечтают даже свободные. Да, здесь надеяться нечего.
Сергий – Тут еще эволюционный путь возможен. Ведь какие-то ростки будущего пробиваются уже и в наши дни. В деревнях рабов освобождают, делают колонами…
Максим – А с другой стороны эти запреты на перемену места жительства и смену профессии. Не то ли же это рабство?
Сергий - Не знаю друг.
Максим – Ладно, пустые это все разговоры. Мне уже идти надо. Господин приказал мне быть дома перед закатом. Он в это время любит обсуждать со мной избранные места из Аристофана, а затем я делаю ему массаж простаты.
Сергий – Понимаю. Удачи тебе. Мне тоже надо сейчас бежать на Палатин.
Максим – А тебе то что?
Сергий – Опять какие-то перебои с поставками из Сирии. Эти префекты наваляют, а нам, императорским рабам, разгребать. Плинии недорезанные. Чертов правящий класс. Лучше уж рабом на галеры. (Прощается, уходит)
Варвары
Действующие лица:
Нумерий
Квинт
Нумерий – И ползут, и ползут, и ползут и ползут, числа им нет, друг Квинт.
Квинт – Не говори, друг Нумерий, и откуда эта беда взялась на нашу голову?
Нумерий – Гнев богов, не иначе. Франки, готы, венды. И все лезут в империю.
Квинт - Эх, вот во время Гая Мария, костьми тевтонов виноградники огораживали…
Нумерий – Сейчас мой друг, так не получится.
Квинт - Из любви к ближнему?
Нумерий – Силенки не те.
Квинт – И что же делать? Сейчас же по улицам Рима пройти невозможно. Всюду эти голубоглазые арицы… И бормочут на своем диком наречии- «вар, вар, вар…» Пьянствуют, весталок задирают.
Нумерий – И при дворе они. В преторианцах служат, в городской страже.
Квинт – А говорят еще, что они все христиане.
Нумерий – Ну кто бы сомневался. Все варвары – христиане, и все христиане – варвары. Понаехали тут…
Квинт – Работу у римлян отбирают…
Нумерий – Но ты же в жизни своей нигде не работал?
Квинт – Не работал. Рабское это дело, недостойное римского гражданина. А вдруг захочу?
Нумерий – (Со смехом) Ты еще скажи, что захочешь в войско записаться.
Оба смеются.
Квинт - А готы в Фракии, говорят, взбунтовались.
Нумерий – Вот и пускай дикарей в Рим.
Квинт – Говорят, что наши нарушили договор с варварами. Не поставляли им условленного продовольствия, из-за чего даже их вожди были вынуждены продавать в рабство своих детей.
Нумерий – Ну это варварские сказки. Кто это рассказывает? Аммиан какой-нибудь?
Квинт – Император Валент уже выступил под Адрианополь чтобы проучить варваров.
Нумерий – (внезапно задумавшись) А если они … нам?
Квинт – А нам то за что?
Христианство
Действующие лица:
Христианский проповедник
Первый горожанин
Второй горожанин
Инвалид-ветеран
Первый патриций
Второй патриций
Раб
Агора в небольшом провинциальном городе. По пыльной площади гуляют скучающие горожане. Иногда они останавливаются, чтобы послушать местных Цицеронов и бродячих проповедников.
Христианский проповедник – Истину говорю, Вам люди, Иисус из Назарета и был Мессией, принявшим смерть в Иудеи, при Понтии Пилате. Придите к нему, креститесь водой и будете спасены для будущей жизни!
Первый горожан – И тут эти! (плюется в сторону)
Второй горожан – Чертовы фанатики. Бьюсь об заклад, эти типы даже жертв императору не приносят.
В беседу вмешивается одноногий инвалид-ветеран сидящий с протянутой рукой у стены храма.
Инвалид – Все эти христиане - бандиты, убийцы, террористы! Мы их в Палестине рубили – рубили, а они теперь повсюду!
Христианский проповедник – О брат мой, вообще то в Палестине доблестные войска Цезаря сражались с иудеями!
Инвалид – Молчи секарий!
Первый горожанин – (Обращаясь к второму горожанину) Христиане, эта такая тоталитарная иудейская секта…
Инвалид – (Продолжая бушевать) Да встреть я такого как ты под Ахероном, твоя бы кровь псам досталась! Раньше сидели в свой Иудеи, а теперь вы повсюду! В Александрии, в Риме! Все знаем, знаем, как при императоре Нероне (да будет принят он среди богов) вы Вечный город подожгли!
Второй горожанин - Да, горе нам, забыли обычаи предков, впустили чужих богов – этих Озирисов, Иисусов, Яхве, Митр…
Инвалид – (Жестко) Митру не трогать! (Инстинктивно тянется к отсутствующему мечу)
Второй горожанин – Прости, меня доблестный воин.
Появляются два молодых патриция, окруженные свитой мальчиков.
Первый патриций - Скажи нам, христианин, а как твой бог относится к браку между мужами?
Христианский проповедник – (не очень уверенно) Господь наш, Бог Авраама, Исаака и Иакова, покарал Содом и Гоморру…
Первый патриций – Очень любопытно. Но разве тебе неизвестно, что еще император Гелиогабл сочетался браком с возлюбленным своим, Гиероклом?
Первый горожанин – (В сторону) Куда не кинь, все клин! Да поможет нам Юнона! То чужеземные фанатики, то мужловцы. Куда катится государство?
Христианский проповедник – (смущенно) – Богу-богово, кесарю-кесарево…
Второй патриций – (Первому патрицию) Пойдем мой друг. Правду писал Лукиан Самосатский, что все эти так называемые «христиане» мошенники и невежды.
Второй горожанин – И мне пора. Я уже слышал достаточно. Дела дома ждут.
Первый горожанин – Какие?
Второй горожанин – С деньгами у меня плохо. Вот и надумал младшего сына продать. Тут одному купцу виночерпий потребовался.
Первый горожанин – Сочувствую тебе друг, но все-таки, какая это опора, наше традиционное римское отцовское право…
Все уходят. На площади остается только христианский проповедник и жавшийся в сторонке раб.
Раб – Прости меня мудрый человек, я не очень понял проблему однополых браков, которую вы обсуждали, но что ты говорил о бедных людях, которые унаследуют Царство небесное?
Христианский проповедник – Пойдем мой друг, я тебе объясню. (Кладет руку на плечо рабу и уводит его с площади)