Мина Веттштайн-Адельт об отношение немецких ткачих к труду:
«…многие из этих девушек трудились с энтузиазмом, особенно те, кто осуществлял полный цикл операций по производству изделия, например, делал небольшие коврики или занавески. Работницы любили свои машины, как любят преданного пса, начищали их до блеска, украшали разноцветными лентами, безделушками и иконками».
О работницах из центральной Шотландии:
«Девушки думали … что машины принадлежат им. Они лишь управляли ими, но ощущали себя их хозяйками. По субботам утром, работницы чистили машины так, что те сверкали и были прекрасны». (Очень похоже на взгляды русских крестьян – «Мы хозяйские, но земля наша» Г.А.)
Наборщицы из Эдинбурга: «Я люблю мою работу»; «Я работала бы и в выходные, будь мне это позволено».
В СССР исчезновение подобного отношения к труду и орудиям труда традиционно связывают с индустриализаций, введением элементов фордизма на производстве, значительной мобильностью рабочей силы. А когда эмоциональное отчуждение произошло на Западе? Раньше или позже чем в СССР?