Когда я в университете слушал курс по истории христианства в колониальной Африке, преподаватели говорили, что французское и английское правительство без энтузиазма относилось к практике христианского прозелитизма. Миссионеры по мнению колониальных чиновников только «путались в ногах», более того считалось, что христианство это слишком «заумная» религия для туземцев и вместо него стоит вводить ислам.
Но вот какие интересные сюжеты имеются в книге Оганисяна про Абд-аль-Кадира:
Через неделю после захвата города Алжира в бывшей рези¬денции дея, по рассказу очевидца, происходило следующее:
«В глубине главного двора Касбы был воздвигнут алтарь. Символ спасения мира появился в центре крепости, которую сыны Магомета воздвигли против христианских народов. И слова евангелия были провозглашены в том месте, где все еще напо¬минало об исламе. Генералы, офицеры и солдаты окружали алтарь, и после богослужения почтенный священник вознес хвалу богу, прочитав благодарственную молитву».
В «Поучительных и любопытных письмах об Алжире» аб¬бат Сюше, главный викарий первого епископа Алжира, пишет об алжирском губернаторе:
«Господин Валэ — человек глубокомысленный, добросовест¬ный, главное, умелый. Он правит Алжиром как самодержавный король. Он прежде всего хочет, чтобы религия укрепилась, что¬бы ее везде уважали. Он хочет приумножить в Алжире кресты и часовни. С таким человеком его преосвященство может де¬лать все. Он только что выбрал самую красивую мечеть Кон¬стантины, чтобы превратить ее в прекраснейшую церковь ко¬лонии. И когда добрейший аббат получит назначение основать эту церковь, ему очень захочется заполучить в качестве ам¬вона кафедру, с которой проповедовал Магомет и которая на-ходится в мечети, называемой святой. Говорят, это шедевр арабской архитектуры».
Преобразование мечетей в христианские храмы совершает¬ся по мановению генеральского пальца.
«Мне нужна, — говорит генерал Ровиго, — самая краси¬вая мечеть города, чтобы превратить ее в храм христианского бога. Устройте это как можно быстрее. Затребуйте мечеть Джемаа Хшауах: это самая красивая мечеть Алжира, она находит¬ся рядом с дворцом, в самом центре гражданских учреждений европейского квартала.
18 декабря 1832 года, в полдень, рота 4-го линейного пол¬ка занимает позицию на Суданской площади, тысячи мусуль¬ман забаррикадировались в мечети. Появляется отделение са¬перов, чтобы топорами взломать дверь... Солдаты штыками загоняют туземцев в мечеть. Несколько арабов падают, растоп¬танные или раненые. Рота пехоты всю ночь занимает храм».
И наконец, еще одно высказывание, принадлежащее сек¬ретарю алжирского губернатора.
«Настали последние дни ислама. Через двадцать лет в Ал¬жире не будет другого бога, кроме Христа. Уже сейчас дело господне начато. Если еще можно сомневаться в том, останется ли эта земля за Францией, то уже совершенно ясно, что она потеряна для ислама... Всеобщее возвращение в лоно господа будет тем признаком, по которому я узнаю, что Франция со¬хранит Алжир. Арабы будут принадлежать Франции лишь тог¬да, когда станут христианами».
Стоит ли предположить, что в перечень причин колониальной экспансии европейцев следует добавить «последний крестовый поход»? Понятно, что открытая антиисламская политика должна была сойти на нет. Иначе бы они не усидели в странах Северной Африки и Ближнего Востока до середины 50-х годов XX века. Но насколько «крестоносный» стимул был силен на первых этапах колонизации?
