фотку скомуниздил у гюнтера спб
Вчера я посетил Дом Плеханова где проходил круглый стол посвященный годовщине «Дела Рютина» начавшемуся в сентябре 1932 года. Основной доклад по теме был сделан Владимиром Соловейчиком.
Как справедливо было отмечено в дальнейших прениях, выступление уважаемого докладчика к самому союзу марксистов-ленинцев особого отношения не имело. Даже фамилия Рютина в нем была упомянута лишь пару раз. Фактически лектор попытался дать свое объяснение репрессиям 30-хх годов или по его словам «представить дело Рютина в контексте общей ситуации в партии и стране».
Начал Соловейчик со старого тезиса о наличии в партии двух групп. «Старых большевиков», пришедших в партию в конце XIX века и более молодого поколения «комитетчиков». Докладчик сослался на исследования американского историка Мооса, который проанализировал биографии 200 видных большевиков . Так среди первой группы 94% происходили из высших классов общества, 70% имело не-славянское происхождение, 70% имели высшее образование. (Наверное, статистика по высшей аристократии империи не слишком отличалась от этих цифр – Г.А.) Среди «комитетчиков» из высших классов происходило 54%, не-славяне составляли 45%, 52% имели высшее образование. (Дорвавшиеся до власти Шариковы, такие Шариковы – Г.А.)
Есть точка зрения, что вытеснение старых большевиков из власти происходило вопреки партийным уставам, но это не совсем так. Как раз в 1922 году в устав, с подачи Ленина, было записано, что руководящие посты в партии могут занимать люди с непрерывным стажем партийной работы. А вот этим «старые большевики», почти поголовно «выпавшие в осадок» после поражения революции 1905-1907 гг. похвастаться не могли. Это укрепило позиции «комитетчиков», которые до кризиса коллективизации 1932 года действовали рука об руку со Сталиным и его окружением.
Голод сопровождавший хлебозаготовки вызвал недовольство партийных секретарей на местах, что привело к серьезному конфликту в партии. Сталин был вынужден пойти на компромисс и скорректировать план заготовок зерна. В то же время, вождь начал принимать меры для обуздания оппозиции. Среди предпринятых им мер были создание МТС с их политотделами на селе (как инструмент его политики на селе), партийная чистка 1933 года, инициирование процесса внутрипартийной демократии, проведения альтернативных внутрипартийных выборов с несколькими кандидатами (А Мао со свой «культурной революцией» и «огнем по штабам» похоже был не оригинален – Г.А.). Когда же все эти методы не сработали, Иосиф Виссарионович замыслил чистку «комитетчиков» с опорой на НКВД.
По мнению Соловейчика, НКВД был чуть ли не единственным институтом, где «старые большевики» сохранили свои позиции. Добрые, застенчивые интеллигенты из НКВД перестреляли всю верхушку партии, а потом при Ежове и Берии перестреляли их самих. На их место пришли приспособленцы и беспринципные авантюристы типы Алексея Кузнецова (будущей жертвы «ленинградского дела», прославившегося мародерством во время репрессий и кражей средств Кировского завода), Имре Надья (гордившегося, что его доносы отправили на смерть 205 человек) или Карла Сярэ (добровольно сдавшегося гестапо в Эстонии и работавшего в качестве немецкого провокатора).
Послевоенные процессы имели антикоррпционный, хозяйственный характер, хотя и с политическим подтекстом.
Что же касается Рютина, то последний пытался установить контакты с бухаринцами, которые на его беду как раз находились в активной разработке органов. Это привело к быстрому разоблачению его группы. Вопреки запущенному Рыбаковым мифу, не Сталин, ни Каганович расстрела Рютина не требовали. Его приговор стал частью компромисса между Сталиным и «комитетчиками» на завершающей стадии коллективизации.
Доклад вызвал критику со стороны аудитории. Было отмечено, что разделение между «хорошими» «старыми большевиками» и «плохими» комитетчикам» довольно искусственно. В действительно, и среди сторонников и среди противников Сталина были и те и другие. И та и другая группа относилась к тому направлению русской общественно-политической мысли, которая называется «большевизм». Роль дела Рютин как поворотный момент в истории репрессий практически не была освещена. Довольно долго выступал Игорь Готлиб, по мнению которого трагедия Рютина заключалась в отсутствие альтернативы курсу Сталина. В условиях неизбежной войны, у правительства просто не было возможности для маневра. Оппозиция критиковала отдельные ее аспекты, возмущалась непомерной ценой сталинской политики, проходилась по личности Иосифа Виссарионовича, все ее конкретные предложения идей снять Сталина и ограничивались.
Я конечно размышлял о том, что история повторяется в виде фарса. Вот есть у нас Путин, гнусный предатель кавейной и няшной либеральной «революции», есть оппозиция, вот Развозжаева репрессировали. Опять «поворотный момент». Хорошо бы конечно если либералы друг-друга перестреляли, но почему-то по результатам их разборок в застенках оказываются «левые». Любопытно, когда можно будет изучать архивы и понять скрытые пружины политики правительства. Насколько свободно может маневрировать Путин накануне грядущего кризиса? Чем действительно вызвана либерализация внутриполитического курса, а что порождают волну репрессий. Каковы реальные расклады в правящей олигархии? Кто об этом узнает? Мы, наши дети или наши внуки?