"Положение женщины у греков было завидное по сравнению с положением ее у восточных народов.
На греческой женщине лежали все заботы о домашнем хозяйстве, пряденье, тканье, мытье белья и прочие разнообразные хлопоты домоводства, тогда как восточные женщины принуждены были проводить время в праздности и гаремных удовольствиях среди докучной роскоши".
Новый Сатирикон
«Белая женщина с прямой, как кочерга спиной, вся обернутая китовым усом» была неотъемлемой принадлежностью колониального мира. Любопытно, что если через контакты с европейцами жители Азии и Африки познакомились с идеями женской эмансипации, то сами европейские колонисты очень быстро приобрели привычку держать своих женщин в изоляции.
Последним не рекомендовалась покидать дом из-за жутких историй о похоти аборигенов только и мечтавших надругаться над «мэм-сагибом». Изучение местных языков тоже считалось дурным тоном – ведь язык дикарей это сплошная похабщина. Работать они не могли, это так же вело к непозволительным контактам с туземцами и могло уронить статус белого человека. Исходя из этой логики власти даже депортировали белых проституток, поскольку ариец (ка) никогда не мог(ла) оказаться снизу.
В итоге жизнь мэм-сагибов было комфортабельной, но скучной. Вся их жизнь сводилась к играм в теннис, письмам на родину, выволочкам слуг и сплетням за виски с дамами своего круга. В Коломбо такая дама могла «сказать вам, что вы ели на ужин две недели назад в Джафне».
В святая-святых колониального общества - в клуб, женщины естественно не допускались. Они не могли попасть туда даже в в метрополии. В лондонский клуб «Праттс» женщины не могли звонить даже по телефону! В некоторых колониальных клубах для них были выделены специальные помещения известные под названием «курятник» - «мугри-ханна». В клубе «Синд» в Карачи женская половина называлась «мелководьем».
Там где женская половина все-таки имелась, женщины подвергались различным дополнительным ограничениям. В Гонконге они не могли пользоваться библиотекой. В клуб «Хилл» на Цейлоне через главный вход заносили только их вещи. Сами они входили через боковую дверь.
Кончилось все это тем, что когда заплутавшая женщина вошла на территорию клуба объединенных родов войск в Симле, пришедший в ужас мажардом «сорвал со стены объявление и, держа его перед собой, не допустил дальнейшего продвижение дамы, вторгшейся на чужую территорию. На объявление было написано: «Собаки и другие вредные животные в клуб не допускаются.»
