Ну, а ваш покорный слуга верный традициям того славного времени пошел на балет. И естественно на "Лебединое озеро". Сразу замечу, что больше впечатлений у меня осталось не
от самого действия, а от происходившего в зале.
Еще на подходе к театру, я понял, что меня ожидает внутри. Весь подъезд в Александринке был забит экскурсионными автобусами. Перед входом толпились все "двенадцать языцев",
преимущественно преклонного возраста. Вырисовывалась абсолютно четкая картина. Прежде чем сесть на "Красную стрелу" и укатить в Москву, интуристам было надо посмотреть все легендарные достопримечательности России. А их список известен - Горбачев, икра,
Атмосфера в зале во время первого акта. Не из-за напряженного действия на сцене, нет. Каждую минуту в зале появлялись опоздавшие зрители. Несколько раз мне прямо в лицо заглядывали подозрительные корейцы, искавшие затерявшихся в лебединой тьме соотечественников. «Кореец ли Вы?» - «Нет» - «Ну и идите лесом» Некоторые иностранцы нахально заняли чужие места и темнота оглашалась милыми диалогами, между гостями и смотрителями : "Гоу! - Ноу!" (текст приведен дословно) Кстати, об александринских смотрителях. Эти вальяжные джентльмены, гордость театра, весь спектакль носились по залу подобно Фигаро. Фигаро здесь, Фигаро там…
Несмотря на строгий запрет, как только погас свет несознательные зрители включили камеры и начали снимать шоу на видео. Наверное это были избиратели шведской партии пиратов. По залу замелькали лазерные указатели, что навело на мысль о работе бригады снайперов. Солидные дедушки -смотрители, сорвались с места и бросились призывать зрителей к порядку, но толку от их действий было немного. В течение трех часов то там, то здесь темноту озаряли вспышки и загорались огоньки экранов.
Сам балет я воспринял плохо. Как и подобает чиновнику от культуры, я не способен понять прекрасное. Могу лишь быть душителем разумного, доброго и вечного. На па танцоров я смотрел с содроганием. Уже больше месяца я страдаю от растяжения ступни и вертящиеся на большом пальчике балерины вызывали у меня неприятные ассоциации. Весь спектакль меня покидала ощущение, что музыка идет отдельно, а артисты танцуют отдельно. Мерное постукивание ног принцев и лебедей по сцене напомнило мне школьный кружок танцев (и раз- два-три, и раз –два- три.) Ощущения детского утренника усилилось после танца маленьких лебедей, немного заваливающихся набок. Копытцами они стучали как маленькие барашки (см.http://assal.livejournal.com/307893.html ) Впрочем, интуристы и это схавают.
В конце третьего акта, артисты почему-то вышли на сцену и раскланялись, что навело меня на мысль, что балет для гостей города показывают в сокращенной версии. Чтобы они на поезд не опоздали. Я уже двинулся к выходу, когда за моей спиной раздался истошный крик: «Зе авсака*, за рак авсака!!». Дрожь пробежала по моей спине. - «И здесь они…». Поборов искушение подойти к выводку израильских туристов и спросить любимый вопрос Шрайбмана: «Эйх бе-русия охель тов?»** я направился в фойе, где меня ждало два приятных сюрприза. Во-первых, иностранцы не имеют привычки в антракте ломиться в буфет, который был почти пустым. Во-вторых, в честь дорогих гостей был открыт главный балкон театра, что позволило мне провести пару приятных минут, любуясь на площадь Островского в вечернем полумраке.
• «Это антракт Это только антракт!» ивр.
• ** «Ну как в России, жрачка ничего?» ивр.